Говорят, что за последнее двадцатилетие, богатое событиями и переменами, наш Киев изменился до неузнаваемости. И правда, посмотришь на старые фотографии, где ездят смешные троллейбусы и автобусы, на Крещатике деревья стоят пышной стеной, а на бульваре Шевченко наоборот все маленькое и только посаженное, старые телефонные будки-автоматы, вывески «Молоко», «Соки» и «Воды» - это Киев, в котором мало машин, Киев, в котором все другое, и люди, кажется, тоже другие.
А какими же были те знаменитые места, благодаря которым мы до сих пор помним кофе «две половинки» за 28 копеек и лимонные пирожные?
Пожалуй, самыми вспоминаемым киевлянами и даже гостями столицы являются заведения в доме 5 на Крещатике: кафе «Крыжынка», ресторан «Столичный» и мифическая кулинария в стеклянной пристройке, которую в народе называют по-разному: то кулинаркой, то стекляшкой, то кондитеркой. Дом этот был построен в 1931 году, а вышеупомянутые объекты всенародных паломничеств появились в нем уже после войны, в 60-е годы. Место было воистину уникальное, «три в одном» как говорится. В «Крыжынке» были десерты, мороженое, прохладительные напитки, туда в основном захаживали мамы с детьми, девушки и подростки. В «Столичном» было все, но по более высокой цене, туда ходили не перекусить, а именно посидеть, выпить и покушать. Ну а кулинарка была абсолютно демократична и потому чрезвычайно любима.
Лесь Подеревянский:
Я не любил советские закусочные и кафе, не любил Крещатик и старался туда не ходить. А вот кулинарку, которая была рядом с «Крыжынкой», я любил и бывал там очень часто. Там было вкусно, легко и свободно. Всегда можно было взять бутылку Портвейна и продолжить вечер в каком-то дворике.
Там были и пирожки, и булочки, и тортики, и пирожные, и развесные сладости, а дальше, в глубине павильона, можно было взять все то изобилие, которым насыщены современные кулинарные отделы супермаркетов: котлеты, салаты, гарниры, всяческие рыбные и мясные блюда. Можно там было и выпить: чай, кофе (кстати, некоторые говорят, что по тем временам лучший в Киеве), соки, сладкие и минеральные воды, молоко и, конечно же, алкогольные напитки – местные разливные, либо же принесенные с собой «под полой пальто» и разлитые тайком от персонала.
Андрей, 53 года:
Из общепита до Независимости самым любимым местом была кулинария на Крещатике, 5. Мы тогда были студентами, брали там пирожки и нередко приносили под курткой бутылку водки, заказывали томатный сок, отпивали, смешивали под столиком - и получалась самопальная Кровавая Мэри.
Таиться нужно было не только в годы всесоюзной борьбы с алкоголем, но и до, и после того, потому что в советских заведениях общепита в основном не разрешалось приносить свой алкоголь.
Инга, 45 лет:
В кулинарке на Крещатике, 5, кажется, впервые в Киеве появились торты Золушка и Птичье молоко. Мы тогда учились на младших курсах, но знали практически все заведения Киева, где были хорошие десерты. И вот появилась у нас с девчонками традиция: раз в неделю примерно сбегать с пар и идти в кулинарку на тортики.
Аня, 28 лет:
Я была очень маленькая в конце 80-х, но помню стекляшку на Крещатике, где были самые лучшие пирожные на свете. По субботам мы с мамой ходили на курсы английского на Прорезной и после занятий спускались на Крещатик, шли в сторону музея Ленина, заходили в «Крыжынку» на молочно-шоколадное желе, а потом в стекляшку - и там я попадала на седьмое небо. Боже, сколько там было всего… У меня, малышки, глаза разбегались! За те годы, пока стекляшка была жива, я, кажется, перепробовала все! Но самым любимым остались огромное бизе в форме колечка и булочки с курагой.
Юрий Александрович, 81 год:
Была зима, последний предновогодний рабочий день, ко мне приехали друзья из Кривого Рога, и мы пошли гулять по Киеву. Ходили, ходили и случайно забрели к ресторану «Столичный». А тут какой-то мужичок сталкивается с нами у входа и спрашивает: «Ребята, а вам пригласительные на Новый год в Столичный не нужны?». Конечно! Мы же дома собирались отмечать, отчаялись уже где-то место найти! Вот мы и купили у него быстренько эти пригласительные по 10 рублей с человека. Отдали 40 рублей, это по тогдашним временам были дикие деньги. Билет предполагал место за столиком, на котором будет бутылка шампанского, бутылка вина, тарелка фруктов, блюдо бутербродов с икрой. Все остальное заказывали отдельно, кухня ресторана работала всю ночь. Столик как раз на 4-х человек был. Ну и праздничная программа, конечно же, была – концерт, оркестр, танцы. Вот так мы встретили там новый 1969 год.
Несмотря на всеобщую популярность и важное место в истории и облике города, дом на улице Крещатик, 5 снесли в начале 2000-х для того, чтобы построить сногсшибательный на то время гостинично-развлекательно-офисный комплекс. Так и не построили. И пустой участок стоит как немой укор и шрам на лице столицы.
Еще одна легенда киевского общепита – кафе «Пингвин». Построили его в 1972 году к приезду в Киев президента Никсона. Никсон должен был посетить Институт сверхпрочных материалов на Автозаводской. Вот рядышком и выстроили в ударных темпах заведение, подобное американским бистро, чтобы показать, что мы ничем не хуже.
Владимир, 50 лет:
В «Пингвине» всегда было полно студентов медицинского и сотрудников больницы Павлова, которая тут совсем близко. Не буду скрывать, мы приходили туда выпить. В те годы (середина 80-х, прим. автора) это было запрещено, а в «Пингвине» на этот счет были свои правила. Мы бывали там преимущественно в вечернее и ночное время. Говорят, что самые частые вызовы милиции по Куреневке были из кафе «Пингвин».
В народе даже ходили слухи о том, что архитектурные планы «Пингвина» - это точь-в-точь скопированные планы сетевых американских кафешек на заправках, которые специально были украдены советскими спецагентами. Правда-не правда, а архитектура этого стеклянного павильончика и впрямь напоминала американские бистро. А еще туда завезли пластиковую посуду, которой в СССР тогда не пользовались. Никсон в кафе не побывал, а посуда из одноразовой плавно превратилась в многоразовую. В «Пингвин» ехали отовсюду, слава о нем гремела во всех районах Киева, и даже если не успели побывать, то слышали о нем практически все.
Игорь, 57 лет:
В студенческие годы я водил в «Пингвин» девушек. Или туда, или в «Крыжынку». Но в «Пингвин» было все же лучше, потому что Крещатик – центр, можно было встретить по дороге кого-то, кого совсем не хотелось бы встречать. Девушек было много, ходил я с ними очень часто, иногда чуть ли не дважды в день с разными. И персонал кафе на меня уже коситься начал неодобрительно, потом просто посмеивались, но никогда не «сдавали».
Там ели мороженое, в годы борьбы с пьянством там негласно и для «своих», но наливали водку и коньяк, там заседали до полуночи и выясняли отношения, туда шли все - от влюбленных парочек до куреневских и подольских любителей выпить.
Валерий, 50 лет:
Я каждый день ехал мимо «Пингвина» после учёбы на 18-м троллейбусе. Почти всегда выходил и шел есть пельмени, они там были вкусные и всегда горячие, а в пельменных я почему-то всегда попадал на холодные. И вот однажды, зайдя туда на свой традиционный обед, познакомился с девушкой, которая впоследствии стала моей женой. Как в фильмах бывает: мы столкнулись, она уронила книжку в мои пельмени, а я облил ее чаем, случайно, разумеется. Влюбились с первого взгляда и до сих пор влюблены. Потом с детьми туда ходили, показывали им «историческое место». Может однажды дети поведут туда внуков…
Меню «Пингвина» расширялось, в нем появились полноценные блюда, обеды, но вкус оставался все тем же, «советским».
Алёна, 39 лет:
Мы часто ездили в «Пингвин» в выходные с родителями. Это был целый культпоход: трамвай, птичка, Пингвин, мороженое… Детское воображение было впечатлено на всю жизнь! Мороженое там, правда, было самое обычное, но весь процесс захватывал.
В 2010 году легендарное кафе внезапно закрылось. Все всполошились, но оказалось, что зря – закрытие было связано всего лишь с ремонтом. После обновления в «Пингвине» мало что осталось от прежней легенды. Да и большую часть его исконного помещения занимает теперь «Аптека низьких цін». Нынешняя публика, приходящая туда, - это махровые маргиналы или любители поностальгировать и попрощаться с умирающей киевской легендой.
Еще одно место из списка легендарных – винный погребок на Красноармейской «Троянда Закарпаття». В верхнем этаже был винный магазин, а в подвальчике продавались вина в бочках, которые можно было тут же подегустировать. Там продавались закарпатские вина, в холодное время года делали глинтвейн.
Анатолий, 61 год:
В «Троянду Закарпаття» я всегда водил гостей покупать алкоголь на презенты. Закарпатская продукция славилась по всему Союзу. Однажды приехал к нам инженер с Чукотки, увез домой ящика два иршавского и много всего на разлив еще купил. Провожали до поезда мы его вшестером – каждый нес какие-то вещи. Смеялись еще месяца два, а потом объявили всесоюзную борьбу с пьянством, и мы поняли, как ему повезло!
Василий, 54 года:
В винном магазинчике и подвале на Красноармейской мы частенько «паслись» с друзьями из художественного. Впервые я попробовал глинтвейн во время поездки в Закарпатье в 11 классе. Там он почему-то был из белого вина. Я выпил стакан, а опьянел, будто от бутылки водки. Потом встретился он мне в том подвале, но уже красный. Художники вообще много пили, творческие люди много пили, студенты много пили, да и вообще в Союзе много пили. Сейчас я бы уже столько ни за что не выпил!
Пожалуй, самым популярным и покупаемым было вино «Иршавское», его вспоминают все без исключения, кто знал об этом заведении. В подвальчике на стене было место, где все студенты СССР обязательно писали название своего ВУЗа.
Евгений, 60 лет:
Была еще замечательная «Троянда Закарпаття» – винный погребок напротив кинотеатра Киев. В начале учёбы мы заходили туда после пар, через год или два – перед, а на последнем курсе уже вместо.
Лидия, 55 лет:
В погребок возле малого пассажа ходили даже девушки, потому что вина там были по тем временам достойные. Мы с подружками грелись там зимой, пили глинтвейн.
Михаил Андреевич, 76 лет:
«Троянда» славилась своим иршавским вином, пить его ходил весь университет им. Шевченко. Я тогда преподавал и ходить в погребок было немного не по статусу. Поэтому я покупал вино в магазине наверху, но зимой делал исключение для глинтвейна. Студенты видели, но не осуждали – надо же и преподавателю как-то греться. Хорошо, что никто не настучал в парторганизацию, там бы мне такого не простили, наверное.
И не было во всей стране такого ВУЗа, чьи ученики не оставили бы там его имя. После развала Союза погребок и магазинчик закрылись, теперь на их месте бутики.
Много их еще было, больших и маленьких, закусочных и ресторанов, молочных и бутербродных, кофеен и чайных, рюмочных и пивных, вареничных и пельменных, столовых и кулинарий.
Владимир, 50 лет:
На Жданова (современная улица Сагайдачного) была пивная «Бриз». Знаменитое место! Мы, студенты Меда, проводили там очень много времени. Не то, чтобы я любил пиво, или оно там было особенно хорошее, просто публика там была такая, студенческая, не пролетарская, интересная. Можно было пообщаться и погудеть весь вечер - и не заметить этого. Как я сейчас понимаю, туалет там был страшноватый: кабинки-кабинки-кабинки в два ряда, возвышение в две-три ступеньки, плиточный пол и запашок такой характерный. Но мы это место очень любили!
Олег, 66 лет:
Одно время, еще до всесоюзной борьбы с пьянством, в центре развелось очень много мелких рюмочных. Наливали водку, коньяк, но он был дороже. А в некоторых местах было обязательное условие – купить бутерброд. И вот ты берешь 50 грамм водки – получаешь один бутерброд с колбасой или сыром, берешь 100 – получаешь два, 150 – три. Мы брали обычно 200 и долго сидели, давились четырьмя бутербродами.
Анатолий Данилович, 74 года:
На Крещатике, рядом с центральным гастрономом, была людная и шумная центральная Вареничная. Вареничные и пельменные тогда были везде, в центре их было пруд пруди, но эта была самая большая и знаменитая. Там на вывеске был бравый казак, которому в рот периодически залетал вареник. Эта механическая реклама всегда нравилась детям. Внутри было два зала, без самообслуживания – между столиками бегали официанты. Именно бегали, потому что там всегда было очень людно! Вареники были самые обычные: с картошкой, с грибами, с творогом, с мясом были, но редко, с капустой и с вишнями. Туда ходили приезжие поесть украинских вареников.
Владимир, 50 лет:
Как-то я подрабатывал строителем, коротал год до следующего поступления в Мединститут. Мы строили здание АТС на Майдане, рядом с остановкой 18-го и 16-го троллейбусов. А выше, на углу Михайловской и Михайловского проулка, была пельменная. Сейчас там какой-то паб, кажется (Паб О’Браянс, прим. автора). Иногда я ходил туда кушать после работы, потому что родители в другом городе, обедов и перекусов я не брал. В общем, осталось от этого места то еще впечатление! Вечером оно набивалось любителями выпить водки из компотного гранчака под столом. А я, ребенок из рафинированной интеллигентной семьи, когда впервые попал туда, ощутил себя как персонаж Достоевского. «На дне» - вот два слова, которые исчерпывающе описывают мои чувства. А мои коллеги по стройке, тоже молодые парни, но немного другого сословия, ходили обедать в столовую-стекляшку, которая была прямо у троллейбусной остановки. Они любили эпатировать местную публику, то есть женскую ее половину, приходя туда прямо в рабочей робе, с немытыми заскорузлыми руками каменщиков. Еще у них фирменная шутка была, немного «непечатная» вообще-то, но я ее все же расскажу. Садились они напротив утонченных кисейных барышень-студенток, которые в очках, с книжками, губки «бантиком», хлебчик так двумя пальчиками держат, и вот когда девушка этого меньше всего ждала, брякали на всю столовую: «Что, как х.. так двумя руками, а как хлеб, так двумя пальчиками берем?!». После этого можно уже ничего и не говорить… Занавес!
Юрий Александрович, 81 год:
До войны мне особо не довелось ходить по кафе и ресторанам, маленький все-таки был. Но одно место пользовалось большой популярностью у нас, мальчишек района Евбаза, и мы туда частенько бегали. Это кафе «Мороженое» рядом с кинотеатром «На Зміну», на месте дома, где оно находилось, сейчас горсовет Киева. Мы брали у родителей деньги на кино и мороженое и отправлялись туда, иногда вместо последних уроков, но чаще по выходным. Было нам идти не то чтобы далеко, но и не за углом, но мамы отпускали и не боялись. А чего тогда бояться было? Машины, движение, аварии – всего этого на улицах не было, больше лошадьми ездили, хотя автомобили уже встречались, но не массово. А в этом кафе всегда было людно, все же центральная улица, да еще и рядом с кино. Заведения рядом с кинотеатрами всегда пользовались популярностью. «На Змiну» был кинотеатром для детей, до 7-ми лет туда вообще бесплатно ходили, а потом вплоть до совершеннолетия билет какие-то смешные деньги стоил. Показывали в основном детские фильмы, приключенческие. Помню, как-то пошли мы туда «Красных дьяволят» смотреть вместо школы, потом зашли в мороженицу… Сколько лет прошло, почти семь раз по десять, а я до сих пор помню, как там с порога пахло молоком. И запах был такой густой, сладкий, настоящий… В мороженое тогда ничего особо и не добавляли, был сливочный пломбир и фруктовое, шоколадного вот что-то до войны не припомню. Там были стеклянные вазочки, их взвешивали на весах вместе с мороженым, а потом вычитали вес тары. Можно было взять посыпку – орешки, или поливку – варенье или сироп.
Ольга, 55 лет:
Напротив Оперного театра было замечательное и очень популярное среди студентов кафе «Чай». Там было так мило и уютно – в витрине зайцы сидели, стоял самовар, сервиз красный с белыми горошками. Утром и днем было тихо, чинно-благородно, но это только пока студенты университета Шевченко не закончат пары. В основном там тусовались красный и желтый корпус, иногда еще драгомановцы заглядывали. Среди завсегдатаев были философы, историки и очень шумные журналисты, которые тогда еще в желтом корпусе учились. Какой там был чай… Ах! В других местах такого чая не было, в основном водичка желтенькая. А тут чаи были разные, не только черный, были заварники, ситечка. А к чаю подавали нежнейшее розовое варенье. В 90-х его закрыли, конечно же. Первый этаж квартала напротив Оперного очень изменился, перестроили многое, любимое место узнается с трудом.
Наталья, 45 лет:
Весь Ин.яз. заседал в кафе «Умка» на Красноармейской, возле костела. Его иронично называли Чумка и любили за лимонные пирожные. Ничего такого «основательного» там не было, только кондитерка.
Валентина Александровна, 84 года:
А вот в военные годы популярным было не заведение, а место – Обжорка на Евбазе. Так называлась часть толкучки по нечетной стороне Дмитриевской, в первых номерах. Туда выходили бабки и детвора со всем домашним: выносили борщи, пирожки, пончики, вареники, котлеты, голубцы, торты и по мелочи – семечки, орешки, фрукты, ягоды. В общем, продавалось там все, что можно было взять в руки и съесть прямо там же. Да-да, даже борщ ели! Была там посуда у торговок, и прямо так, стоя, можно было похлебать. Был там один дед, сосед наш, жил в нашем дворе по Чкалова, у которого были самые вкусные пончики на весь Евбаз! А может и на весь Киев… Выносил он их дважды в день – утром и вечером – в кожаном чемоданчике. Станет, чемодан откроет и за 10-15 минут все и разгребут. Стоил у него пончик 10 рублей. А сигареты, которыми мы, мальчишки, торговали поштучно стоили 5 рублей за штуку.
Еще рядом с Евбазом на Дмитриевской, 10 был Центраспирт. Знаменитое место! Вообще-то там не наливали, можно было только купить и выйти. Но, естественно, все покупали и пили прямо у входа. Тара, в которую тогда наливали, называлась сулеи: это такие трехлитровые бутыли с узкими горлышками.
Владимир, 50 лет:
Ресторан «Лейпциг» (угол Владимирской и Прорезной) был дорогим рестораном, но когда я делал предложение моей будущей жене, мы пошли именно туда. Как сейчас помню: рис на гарнир, какая-то отбивная или шницель, красное вино… я нервничаю, ужасно волнуюсь, чувствую себя утонченным белым офицером, обстановка там такая была. Она сказала «да». Хватило денег расплатиться (ужин на двоих обошелся в 8 с копейками рублей). Я выдохнул!
автор Анастасия Багалика
